Нам с вами знакома интерпретация шекспировской драмы о Гамлете, предложенная в «Толковании сновидений» Фрейдом:
«В «Эдипе» лежащее в основе его желание ребенка всплывает наружу и осуществляется, точно в сновидении; в «Гамлете» оно остается вытесненным и мы узнаем о наличности его – аналогично положению вещей при неврозе – лишь вследствие исходящих от него задержек. Эта трагедия имеет своеобразную общую черту с покоряющим действием современных драм, а именно: характер героя совершенно неясен.»
И далее:
«Гамлет способен на все, только не на месть человеку, который устранил его отца и занял его место у матери, человеку, воплотившему для него осуществление его вытесненных детских желаний. Ненависть, которая должна была бы побудить его к мести, заменяется у него само упрёками и даже угрызениями совести, которые говорят ему, что он сам, в буквальном смысле, не лучше, чем преступник, которого он должен покарать.»
Так вот, в Семинаре VI, Жак Лакан расширяет симптоматологию принца датского, отмечая, что помимо так характерных для невроза навязчивости задержек действия, у него есть еще один симптом – его собственный отец, токсические речи отца, прокинувшие в ухо нашего больного, поразившие его, и, в конечном счете, приведшие его к гибели. Как клиницистов, нас интересует вопрос: возможно ли найти противоядие? Что может нейтрализовать «драмаобразующее» действие токсического отца Гамлета?
Литература:
- Жак Лакан, Семинар V, глава XXVI
- Жак Лакан, Семинар VI, глава XIII — XIX
- Зигмунд Фрейд, Толкование сновидений (заметка о Гамлете)
